Прощальный поцелуй Роксоланы. «Не надо рая!» - Страница 7

Распорядилась Аббасу-аге приготовить новые комнаты для Гульфем Султан, а к ее бывшим добавить новые.

– Сколько, госпожа?

– Двух хватит. И не слишком старайся, если эта принцесса таковая только по названию и во дворцах не жила, то и без того будет потрясена нашим богатством.

А потом попросила позвать к себе личного врача Повелителя Иосифа Хамона и иудейку киру Эстер. Конечно, снова будут болтать, что султанша знается с иудеями, но Эстер частенько бывает во дворце, принося всякую всячину от торговцев, а с Иосифом после той болезни Повелителя, когда все думали, что султан не выживет, султанша советуется часто.

Но на сей раз разговор с Хамоном шел не о здоровье, вернее, не только о нем.

– Иосиф, у испанского короля Карла есть незаконнорожденные дети?

Хамон изумился:

– Наверняка, султанша, как и у всех монархов Европы, и не только у монархов.

– Мне нужно, чтобы срочно узнали все о Барбаре Бломберг, жительнице Регенсбурга, и ее связи с императором. У нее есть незаконнорожденная дочь от Карла. Где она, что с ней?

– Конечно, султанша, но позволительно ли мне будет спросить: зачем?

– Вам ответить могу. В Стамбул скоро прибудет Каролина Бломберг, которая называет себя незаконнорожденной дочерью короля. Повелитель решил предоставить ей убежище у нас до тех пор, пока к власти в Испании не придет сын императора Карла Филипп. Я не ошибаюсь в именах?

– Нет, султанша, вы совершенно правы, император Карл уже отказался от короны Священной Римской империи в пользу своего брата короля Фердинанда, теперь готов отказаться и от испанской короны в пользу сына – дофина Филиппа. Но мне ничего не известно о дочери императора. Вернее, известно, но о другой. Это Маргарита Пармская, дочь какой-то горничной, она признана отцом, воспитана любимой тетушкой Карла, а потом его сестрой в Брюсселе. Маргарита замужем уже во второй раз, у нее есть дети. Что-то здесь не так.

– Вот поэтому я прошу все разузнать. Нет, о той принцессе, если она вообще принцесса, которая прибудет, говорят, что она Каролина и рождена в Регенсбурге.

– Я не знаю, где родилась Маргарита Пармская.

– А сколько ей лет?

– Маргарите… дайте подумать… примерно как вашей дочери принцессе Михримах.

– О, тогда это не она. Гульфем Султан сказала, что Каролина молодая девушка, вполне пригодная, чтобы стать наложницей кого-то из шехзаде. Она же внучатая племянница самой Гульфем Султан.

– Я все разузнаю, султанша. Еще раз: как зовут женщину из Регенсбурга?

– Барбара Бломберг.

– А ту, которая приедет?

– Каролина. Наверное, тоже Бломберг, если отец от нее отказался, значит, дали фамилию матери.

С кирой Эстер разговор был несколько иной:

– Эстер, к нам скоро прибудет неожиданная гостья, возможно, ей придется провести в гареме некоторое время. Гостья из Европы, принцесса, попавшая в опалу. Не думаю, что стоит рассказывать о ней на рынке или вообще кому-то, но мне нужна помощь в организации ее жизни в гареме.

– Конечно, я сделаю все, что понадобится, султанша, и буду молчать.

– Я не сомневаюсь. Мы не станем угождать гостье, меняя свои обычаи и правила, но кое в чем можем уступить. Она не должна чувствовать себя в золотой клетке, однако наблюдение должно быть пристальным, более чем пристальным.

– Вы не уверены, что ее намерения чисты?

– Вы стали бы бежать в Стамбульский гарем, если вас обижают в Европе?

– Возможно, гарем Повелителя самое надежное место для той, которую обижают в своей стране.

Роксолана задумалась:

– Вы правы, надежней не сыщешь… Европейские дворы сейчас бурлят, опасно везде.

– Султанша, позвольте спросить… у вас есть какие-то планы насчет этой принцессы?

– Пока нет, нужно посмотреть, что она из себя представляет. Но Повелитель просил, чтобы она чувствовала себя уютно. Мне нужны ловкие девушки, говорящие по-испански и по-французски, те, кто знает правила поведения и обращения в Европе. На поводу идти не будем, но освоиться должны помочь.

– Я пришлю Дильяр и Надину, султанша, они прекрасно говорят одна по-испански, вторая по-французски и по-итальянски.

Предстоящий приезд принцессы не давал покоя. Ну что бы переживать из-за какой-то беглянки, к тому же рожденной незаконно?

Странное понятие «незаконно» для Стамбула. Все дети султана законны, кем бы ни были рождены, потому что это его дети. Конечно, старшие шехзаде имеют больше прав на престол, но Повелитель волен назвать наследником любого из сыновей, даже если остальные будут против, а они обязательно будут. И самая влиятельная та наложница, которая родила будущего султана, ставшего настоящим. Стать валиде, матерью правящего султана, – вот мечта любой наложницы, потому что наложниц может быть много, а мать одна. Это разумно.

Все женщины гарема равны, но некоторые выше остальных. Первая – мать султана валиде Султан, потом четыре кадины, его жены, больше иметь не позволяют законы шариата, но и те жены, что родили детей, но не попали в заветную четверку, – тоже кадины, их дети законны и имеют равные права с остальными. Разве это не правильно?

У Роксоланы особое положение, потому что она кадина эфенди, то есть единственная из жен, с которой султан совершил свадебный обряд по шариату. Султаны не женились уже больше полутора сотен лет, потому обряд по шариату с Роксоланой и вызвал столько шума и ненависти к ней.

Однако это не изменило положения ее детей, старшим наследником оставался до самой казни сын Махидевран шехзаде Мустафа. Казнен был отцом за то, что не смог дождаться своей очереди править и присвоил себе честь называться султаном при живом отце. Такого Повелители Османской империи никогда не прощали, шелковый шнурок затянулся на шее Мустафы.